17 февраля Церковь чтит память Преподобного Исидора Пелусиотского

Ученик Иоанна Златоуста преподобный Исидор Пелусиотский жил в Египте, в  Александрии, на рубеже IV – V столетий. Еще в юности решил посвятить себя Богу, принял монашество  и, в поисках затвора удалился на Пелусиотскую гору.  Но молва о его духовной мудрости и строгом аскетизме  разнеслась по  местности. К нему стали тянуться другие иноки. Вскоре, испытывая к святому искренне уважение, они избрали его настоятелем монастыря, возвели в сан пресвитера. Но служение святого не ограничилось   рамками обители. В истории Церкви он известен, как духовный наставник и толкователь Священного Писания. Решающую роль здесь сыграло то обстоятельство, что преподобный Исидор  жил в одну эпоху с Иоанном Златоустом. Он видел и слышал Иоанна Златоуста во время путешествия в Константинополь. Таким образом, великий угодник Божий сделался для Исидора образцом жизни. Повинуясь этому примеру, он посвятил себя христианской проповеди. Преподобный Исидор был учителем и безотказным подателем советов для всех, кто обращался к нему за духовной помощью - будь то простой человек, вельможа, епископ, патриарх Александрийский или сам император.  Святой вел обширную переписку со своими духовными чадами и оставил после себя около 10 000 богословских писем. Из них, до наших дней, сохранилось более 2 000. В них, преимущественно,  содержатся нравственно - назидательные толкования Священного Писания. С началом гонений на Иоанна Златоуста, Исидор пытался защищать его всеми доступными средствами. А после кончины святителя в изгнании, добился его реабилитации и включения имени Иоанна Златоуста в диптихи православной Церкви, как исповедника. По инициативе преподобного Исидора был созван III Вселенский Собор в Ефесе, в 431 году, на котором,  получило осуждение лжеучение Нестория «о Лице Иисуса Христа».  Стараниями святого из Египта в Малую Азию были перенесены мощи Паисия Великого и основателя монашества Павла Фивейского. Скончался преподобный Исидор в глубокой старости,  около 436 года. Историк Никифор Каллист писал о нем: «Он был живым и одушевленным столпом иноческих уставов и Божественного видения и как бы самым высшим образцом теплейшего подражания и учения духовного».